Михаил Эдуардович, по некоторым опросам, которые проводились последнее время, операторы говорят о том, что в 2021 году стоимость доступа в интернет вырастет в среднем на 10-15%. Вы так же видите эту ситуацию, и если да, то в чем причина?
Видеоверсия интервью
Цены и тарифы на все товары и услуги меняются непрерывно и, как правило, всегда несколько факторов оказывает влияние на эти тренды. Если говорить на тему, которую мы сейчас с вами обсуждаем, я бы выделил несколько аспектов.
Первое — это, конечно, рост трафика. Уже весной и мы, и наши коллеги, и мобильные операторы фиксированного интернета столкнулись с серьезным ростом трафика. По разным оценкам и по разным данным — от 20 до 30-35%. И эта тенденция продолжается. Конечно, был запас прочности, были резервы, но сегодня они уже практически все задействованы, поэтому нам нужны дополнительные инвестиции, нам нужно вкладываться в строительство новых оптических линий, нужно устанавливать новые сайты мобильной связи. Все это, конечно, влияет на повышение тарифов.
Второй серьезный аспект и, наверное, он более среднесрочный — это влияние закона Яровой. Требования закона предполагают увеличение глубины хранения информации, растет сам трафик, поэтому операторы вынуждены тратить с каждым годом все больше средств. Могу сказать, что мы в среднем оцениваем где-то 5-6 млрд на каждого из операторов связи. То есть это десятки миллиардов рублей в год для отрасли.
С другой стороны, на рынке существует довольно серьезная конкуренция не только между крупными компаниями. В целом операторов телекоммуникационных услуг в России более двух тысяч, они присутствуют на всей территории страны, и эта конкуренция, конечно, является сдерживающим фактором, который будет, наверное, помогать нам как пользователям думать о более низких тарифах.
Четвертое обстоятельство — это то, что рынок переходит к более сложным услугам, которые предполагают пакеты, так называемые конвергентные услуги, когда в одну стоимость включается сразу несколько услуг. Это и мобильная связь и, если он еще существует, наш классический телефон, это фиксированный интернет, это услуги цифрового телевидения, умного дома. И, конечно, в этом случае, как правило, набор таких услуг оказывается дешевле, чем каждая из них в отдельности. Поэтому такой многофакторный анализ, который, наверное, приведет к тому, что повышение какое-то будет. Я не думаю, что это будет на уровне 20% и может быть это даже не будет 10%, но, тем не менее, нужно быть готовым, что такое движение на рынке, конечно, произойдет.
А каким образом такая цифровая инфляция может отразиться на доходах домохозяйств и экономической активности, особенно с учетом того, что удаленка и дистанционная работа опять становятся правилами? Видимо, эта норма будет с нами долго, по меньшей мере, до запуска активной вакцинации.
Россия — страна с чрезвычайно низкой стоимостью телекоммуникационных услуг
Россия — страна с чрезвычайно низкой стоимостью телекоммуникационных услуг. Давайте так: ARPU, средний чек составляет 300-400 рублей. Это в разы или на порядок меньше, чем в Европе. Мы, по-моему, входим в пятерку стран мира, в которых такие низкие тарифы. Поэтому повышение тарифа, например, с 300 до 330 рублей, как нам кажется, не является сколь-нибудь заметным и существенным для домохозяйств и вполне укладывается в общую логику тех изменений от года к году, к которым мы привыкли.
Во время карантина был резкий рост интернет-трафика, вы его в том числе фиксируете, и сейчас он по-прежнему остается достаточно высоким. Аркадий Дворкович говорит о том, что это поставило на повестку ускоренный запуск связи 5G в России. Как вам кажется, что на данный момент является основным препятствием для развития и запуска этой технологии в полной мере?
Я не думаю, что сети пятого поколения как-то очень сильно изменили бы ситуацию, потому что основная проблема в том, что нам нужно увеличить инвестиции в нашу существующую инфраструктуру, в сети четвертого поколения. Этого вполне достаточно. Если говорить о сетях пятого поколения, то уже видно, что они в первую очередь ориентированы не на потребление людей, а на работу в сегменте B2B. Это взаимодействие человека с машиной, машины с машиной. И именно вот такой тренд мы сегодня наблюдаем в тех странах и в тех компаниях, которые уже такие сети развернули. У нас в этом году правительство определилось с политикой, выделило тот частотный диапазон, в котором будут технологии пятого поколения развиваться. Он не самый привлекательный, и мы об этом уже неоднократно говорили.
И второе решение, которое мы в принципе поддерживаем, состоит в том, что сети пятого поколения должны строиться на российской аппаратной и программной части. Потребуется некоторое время, по-видимому, несколько лет для того чтобы такие комплексные решения появились. В течение этого времени мы будем вместе с нашими индустриальными партнерами, крупнейшими российскими компаниями самых разных отраслей промышленности, энергетики, газонефтедобычи и переработки, тестировать эти прикладные решения для того, чтобы к моменту, когда сети пятого поколения начнут внедряться уже промышленно, были готовы конкретные кейсы, которые позволят сделать нашу экономику более эффективной.
А почему вы полагаете, что должен быть приоритет у российских решений? Ведь предыдущие сети строились на импортной компонентной базе, это были вендоры из Китая, Европы.
Ну все-таки мы видим проблемы и задачи, связанные с обеспечением информационной безопасности. Это невидимая, если пока не война, то соперничество. Оно нарастает, и степень влияния информационных технологий на жизнь и человека и компаний, и государства возрастает с каждым годом. Поэтому это один из очень важных элементов управления этим риском.
Минкомсвязи включило «Ростелеком» в список системообразующих предприятий — в этом вряд ли кто-то мог бы сомневаться. Пришлось ли компании прибегать к какой-то господдержке, обращаться за госпомощью?
Мы не обращались к государству за поддержкой
Нет, мы с такими запросами не обращались. Могу сказать, что 2020-й год и в финансовом, и в операционном плане довольно успешный. Мы пожинаем плоды решений, политики и инвестиций, которые мы проводили в последние годы. Мы ожидаем довольно заметного роста и выручки, и маржинальности, и чистой прибыли, поэтому, конечно, в такой ситуации было бы неправильно просить от государства каких-то дополнительных мер поддержки.
А можете поделиться цифрами прогноза по вашим финансовым показателям на конец 2020 года? Все-таки уже конец года близок.
Вы знаете, мы в начале ноября будем раскрывать нашу информацию как публичная компания, поэтому осталось совсем недолго подождать.
Как вы оцениваете итоги налогового маневра в ИТ? Достаточно ли мер для того чтобы цифра как таковая стала для России новой нефтью?
Ну, я думаю, что нужно дождаться какой-то статистики, которая позволила бы уже объективно оценить эффективность этих решений. Но хочу сказать, что ситуация для развития ИТ-компаний и отрасли в целом в России уже достаточно комфортная. У нас очень приемлемый, на мой взгляд, налоговый режим, и мы этим активно пользуемся. У нас достаточно много компаний, работающих в самых разных направлениях, пользуются этими льготами. Они работают и в особых экономических зонах, и в технопарках, поэтому, мне кажется, что в целом ситуация будет очень и очень комфортная.
Основатель Telegram и известный предприниматель российского происхождения Павел Дуров заявил, что пандемия дала технокомпаниям шанс доказать, что они нужны человечеству, и кажется, что технокомпании смогли в какой-то степени эти ожидания оправдать. Мы получили удаленную доставку продуктов питания, товаров, контента, что было большим подспорьем во время карантинных мероприятий. С другой стороны, мы видим и другую тенденцию: это введение различных форм цифрового прослеживания заболевших, ведение электронных пропусков, что заставляет некоторых говорить о переходе к цифровому авторитаризму. Вы в этой истории увидели увеличение влияния и весомости «Ростелекома»?
«Ростелеком» как крупнейший национальный оператор и инфраструктурная платформа, конечно, играет очень важную роль и в обычной жизни, в обычное время. И сейчас мы получили очень много новых задач. В частности, портал госуслуг, который мы развиваем и обслуживаем в течение уже более 10 лет, конечно, стал одним из основных каналов взаимодействия человека с государством. Целый ряд других ресурсов, которые мы поддерживаем, тоже очень востребованы. Несомненно, появились и сервисы, которые позволяют контролировать ситуацию с пандемией. Я не думаю, что для нас как для отдельных личностей в этом какие-то большие вызовы. Потому что этим глобальным риском надо управлять, его надо контролировать, и современные технологии дают очень быструю и хорошую возможность такие проблемы решать. Ну вот уже сегодня в Москве мы видим, что с появлением QR-кодов в барах часть посетителей, которые оказались в одном месте с людьми, которые потом заболели, получают информацию об этом и могут пройти тесты. Очень сложно было бы представить такую быструю реакцию без современных цифровых технологий.
А как вам кажется, России в принципе мог быть интересен тот опыт, который позволил Китаю или Южной Корее достаточно быстро задавить пандемию, либо для нас это уже слишком поздно, у нас та стадия, на которой прекратить ее сейчас тяжело?
Россия ищет свой разумный и рациональный путь в борьбе с пандемией
Все сходятся на том, что очень важно найти правильный баланс между ограничениями и экономической свободой. Китай — жесткое патерналистское государство, управляется директивно, и это один подход. Есть и другие примеры, Соединенных Штатов или Швеции, где гораздо больше экономической свободы, и многие люди не готовы принимать такие ограничения. Мне кажется, что мы в России как раз ищем свой путь разумный и рациональный. Конечно, сегодня ситуация вызывает озабоченность. Мы видим, что целый ряд регионов уже не справляется с этими вызовами, и федеральный центр справедливо начинает оказывать такую поддержку. И как я уже говорил, конечно, очень важно иметь на будущее нам такие запасы, резервы и быть готовыми к такого рода вызовам.
Федеральная антимонопольная служба говорит о том, что ваш мобильный оператор Tele2 незаконно повышает стоимость услуг на связь. Вы будете оспаривать это решение?
Во-первых, я хотел бы сказать, что тарифы мобильных операторов, да и самого «Ростелекома» не относятся к числу регулируемых, мы не являемся субъектами естественных монополий. Поэтому это такой сложный юридический и технический момент. Конечно, у каждого федерального органа есть свои задачи, своя политика, и они стараются всячески доступными и легитимными способами ограничивать изменение цен на рынке. Но мы находимся в стадии обсуждения с ФАС. Я надеюсь, что именно юридическая платформа позволит выйти на правильное решение.
В части вашей будущей стратегии считаете ли вы, что «Ростелеком» вполне может инвестировать в различные онлайн-платформы и агрегаторы? В принципе компания это делает. Либо все же это в большей степени ниша, в которой сейчас работают такие технокомпании, как Яндекс или Сбер с его новой экосистемой? Сама по себе история экосистемы для «Ростелекома» интересна, либо вы предпочитаете быть участниками чужих систем?
Наверное, здесь очень много зависит от того, кто что понимает под словом «платформа» или «экосистема». Конечно, каждая большая компания хочет предложить своим клиентам и существующим, и потенциальным, максимально большой набор продуктов и услуг. И мы тоже об этом думаем. Вопрос только в том, насколько далеко от своего core-бизнеса (основного бизнеса. — Прим. «ВР») те или иные хозяйствующие субъекты готовы уходить. Мы в целом исходим из того, что такое расширение должно быть комплементарным. Ну, например, в дополнение к фиксированной связи, мобильной связи мы развиваем OTT-телевидение, наш проект Wink. Мы являемся игроком номер один по технологиям умного дома, активно сейчас инвестируем в телемедицину, в дистанционное обучение. Это то, что органично дополняет наши существующие технологии. Кто-то идет дальше, например, Сбербанк занимается доставкой продуктов питания. Мы об этом не думаем и не планируем превращаться в логистическую компанию. Эту функцию успешно выполняет Почта России или кто-то другой. У каждого из крупных игроков есть свое видение, поэтому для нас экосистема как совокупность продуктов и услуг тоже является актуальной стратегической целью, но мы все-таки хотим относиться к ней аккуратно и осторожно с тем, чтобы мы могли объяснить нашим клиентам, почему именно мы ту или иную услугу им предлагаем.
Недавно Банк России продекларировал необходимость и возможность создания цифрового рубля. Как вы видите этот проект? И видите ли вы для себя возможность участия в его развитии?
Мы активно работаем с Банком России по целому ряду направлений, и предоставляя свою инфраструктуру, и решая совместно задачи в области обеспечения информационной безопасности. Мы вместе строим Единую биометрическую систему, поэтому я думаю, что мы вполне можем найти свое место и в реализации этой задачи как инфраструктурный технологический партнер.
Михаил Эдуардович, большое спасибо, что нашли время ответить на наши вопросы. Желаем удачи вам в бизнесе и здоровья вам и вашим близким.
Спасибо. Я хочу пожелать всем зрителям РБК тоже здоровья в это непростое время.
